Премьеру за премьерой выпускают режиссеры, который заскакивают в Большой потому, что не могут отказать директору. «Кармен», «Иоланта», «Катерина Измайлова», а теперь и «Дон Паскуале» – это спектакли, которые ставили режиссеры, которые не захотели услышать музыку. Возможно потому, что они и не собираются больше работать в этом жанре. А впереди еще спектакли Штайна и Шапиро.

Но хочется понять, зачем Большой театр испытывают таким количеством случайных людей, хотя бы и имеющих вес в мире драматического театра? Многие годы Большой пытается выбраться из творческой ямы, а нынешний процесс напоминает какое-то специальное вредительство. Можно же приглашать режиссеров, дебютирующих в опере, хотя бы для эксперимента. Но просто не годами подряд, это же понятно.

Возможно, в случае с Кулябиным был расчет на коммерческий успех на волне скандала с «Тангейзером», хотя это цинично. Так вот впервые, мне кажется, билеты не распроданы даже на премьерный блок. Вы можете купить их прямо сейчас на сайте театра, хотя максимальная цена 4 000 рублей, а мест на Новой сцене – около 850.

Я видел только видеоверсию спектакля, которая сейчас выложена на торрентах. И после просмотра становится ясно, что «Тангейзер» – очень плохой и малоталантливый спектакль. Конечно, все мы против запрета на него и т.д. Но спектакль так плох, что он просто должен сказать спасибо церкви за рекламу.

Именно там в полный рост возникает проблема режиссерской глухоты Кулябина к музыке вообще и музыке Вагнера особенно. Правда у него есть шеф-драматург Илья Кухаренко и много советчиков и патронов из числа театральных, а не музыкальных, критиков. Но у всех них, как видимо, тоже проблема со слухом. Когда в Тангейзере непрерывная музыкальная линия Вагнера прерывается для того, чтобы массовка что-то выкрикнула, это ли не лучшая демонстрация подобной глухоты?

но «Дон Паскуале» с наипервейшим оперным провокатором Кулябиным «выстрелил» только одной провокацией – отсутствием всяких провокаций !

И сразу стало понятно, что режиссер-то голый…
Примерно до такой же степени голый, как недоросль-Бархатов, в свое время поставивший в филиале, претендующую на веселость «Летучую мышь», на генеральной репетиции которой он был единственным, кто заходился от смеха (кроме тех конечно, кто ржал, купаясь в фонтане на сцене); а публика мрачно наблюдала.

На третьем представлении «Дона Паскуале» зрители повели себя по-московски : после первого отделения – короткого и не утомительного по музыке – народ пошел в сторону гардероба; после второго исход усилился и потери в человеческом фонде были настолько зримыми, что похохотать над происходящем на сцене практически стало некому.
Может быть премьеру встретили с ликованием, т к на ней присутствовали люди обремененные знанием провокационной деятельности режиссера-постановщика, но ужас любого театра (и в особенности Большого) состоит в том, что одной премьерой дело не ограничивается и кем-то надо будет заполнять пространство зрительного зала в дальнейшем. А получается, что заполнять-то его и некем…

Досидевшие до третьего действия, в конце получили бонус, попав на дискотэку, такую, какой она представляется в воображении режиссера-постановщика… сдобренную умопомрачительным китчем.
Все старались и конечно хотели как лучше, а как получилось ... ну, как получилось ...