оздравляю мой любимый Большой театр с тем, что на сцену возвращается его легенда - шедевр Григоровича "Легенда о любви". Не сомневаюсь в сегодняшнем триумфе. И особенно - в триумфе Светланы Захаровой-Мехмене Бану. Даже по нескольким моментам сценической репетицим стало ясно, что ее Мехмене станет событием.
Хочу пожелать вдохновения всем артистам и музыкантам. Пусть всем сегодня сопутствует удача, а то, что зрители будут своими сердцами на сцене - нет сомнений!

И, конечно, поздравляю Дениса Родькина-Ферхада. Это его первая премьера на сцене Большого. Неожиданный-ожиданный взлет в карьере. В преддверии премьеры хочу поместить свой отзыв о его "Лебедином озере", которое произвело на меня глубокое впечатление. Надеюсь на такое же впечатление от Ферхада.
САТАНА ТАМ ПРАВИТ БАЛ
ПРИНЦ И ДЬЯВОЛ ДЕНИСА РОДЬКИНА
Воспоминания об осеннем "Лебедином" 19 и 21 сентября
Принц и Злодей - две вещи несовместные. Крайне редко один артист мог одинаково убедительно воплотить и того, и другого. Черное и белое - слишком резкие контрасты, слишком полярные. Как Север и Юг. Станцевать танцовщику Зигфрида и Злого Гения то же, что балерине Одетту и Одиллию. Один полюс, как правило, перетягивает. Плисецкая у зрителей безоговорочно ассоциируется с Одиллией, Уланова - с Одеттой.
В истории "Лебединого озера" Григоровича, по-моему, только один исполнитель посягнул на оба полюса. Николай Цискаридзе станцевал и Зигфрида, и Злого Гения. Хотя прозвучал у него именно Злой Гений, ставший событием и безоговорочным героем спектакля. Зигфрид же как-то остался на обочине в его биографии. Но тем не менее факт остается фактом. И когда в сентябрьском блоке "Лебединого" Дениса Родькина объявили в начале Принцем, а через два дня Злым Гением, красивая аналогия с наследником по прямой напрашивалась сама собой. Учитель передал эстафету ученику. Аналогия красивая и потому казавшаяся дежурной. Формальной.
С этой же целью я собралась на "Лебединое" с Денисом-Злым Гением - с формальной. Галочку поставить для себя в уме - партия просмотрена. Потому что его дебют в ней я пропустила и в принципе на него не рвалась. Не ожидала никакого откровения. Считала партию Злого Гения не подходящей его светлому лирическому дару и в чем-то вынужденной. Больших партий у него в наличии на тот момент было "кот наплакал". Ему долго не давали Зигфрида, предложили Злого Гения, и он, естественно, согласился. Это же не Мышиный Король, унизительный для артиста с такой роскошной романтической фактурой. Герой так герой! - тютелька в тютельку, ни прибавить-ни убавить. Такая фактура уникальна и, очевидно, создана матушкой-природой не для того, чтобы прятать ее под мышиной маской.
Теперь справедливость восстановлена, дань природе отдана - Денис наконец-то станцевал Принца. Целых два раза. Второй раз - аж на открытии сезона Большого! Невероятная честь для любого артиста. Поэтому его Злой Гений совсем превратился для меня в формальность. Но...Катаклизмы и потрясения неожиданны как в природе, так и в театре. Как говорит Игорь Костолевский: "Театр - место мистическое. Здесь всегда возможно какое-то "вдруг". Злой Гений-Родькин вдруг оказался не "вдруг", а "вдругищем"! Дежурная "галочка" обернулась для меня абсолютным потрясением. Черная лава "Родькин" обрушилась на сцену, поглотив собой всех остальных в один момент. А романтический герой обернулся зрелым артистом, которому подвластно и белое, и черное, и свет, и тьма.
То, что первый полюс - светлый - удастся Денису, у меня изначально не было никаких сомнений. Потому что ему не нужно было ничего особенного делать для успеха - просто одеть белый колет и выйти на сцену. Самый малый ребенок в зале уверенно ткнул бы пальцем именно в него: это Принц! Для сравнения через три дня мой любимый Стивен Макрей танцевал Зигфрида в спектакле "Кремлевского балета". И даже взрослые солидные люди половину спектакля гадали: а где же Принц? Вариацией на балу Стивен доказал свой экстра-класс, но ведь до этого момента нужно было дожить! Сказка на сцене - сплошная условность, поэтому так ценно, когда исполнитель с первого же появления на сцене делает ее безусловной.
Белый романтик Зигфрид-Родькин светел и ликом, и душой. Его романтизм лиричен, а не трагичен. Мягок, а не пронзителен. И этой мягкой светлой энергетикой он очень напоминает мне знаменитого романтика советского кино Олега Видова. Особенно его юного князя Гвидона в фильме Птушко "Сказка о Царе Салтане".
- Ты, царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель.
Но вдруг именно с таким Зигфридом - светлым, созданным для гармонии, для счастья, лишенным трагических предчувствий - в "Лебедином" властно зазвучала вечная тема Петра Ильича. Тема рока, полной беззащитности человека перед его жестокостью. Только что небо было совсем ясным, ни облачка!, только что Принц летел в огромных бесшумных прыжках навстречу своему счастью! - и в один миг все разрушено и превращено в руины.
Прекрасной Лебедью для белого "Гвидона" предстала Светлана Захарова, и это явилось главной интригой спектакля - дуэт с примой БТ. Прима рядом со вчерашним дебютантом выглядела не примой, а юной девушкой. Ни грамма возрастной разницы между ними не было заметно. И главное, чем отличается этот дуэт - феноменальной красотой. Что само по себе глубоко воздействует на зрителей. У моего брата в детстве было издание сказок Андерсена, которое тогда достали по великому блату. Но даже в наше время книжного изобилия я ничего подобного не видела. Огромный фолиант с иллюстрациями неописуемой красоты. Открываешь книжку - и падаешь в сказку, как в омут. Такую же красоту явил собой дуэт Захаровой и Родькина - омут красоты. Глаз оторвать было совершенно невозможно. Магия была даже в том, когда две белые фигуры просто стояли рядом. Когда Одетта плыла в темном небе в невесомых поддержках.
В их белом дуэте мир надежды олицетворял Денис, мир скорби Светлана. В знаменитом адажио ее белая фигура была подобна даже не лебедю, а той самой скрипке, которая пела в оркестре. Она вводила Зигфрида в мир обреченных. В мир без надежды, но полный гордого смирения перед неизбежным. Одетта Захаровой роковым образом становилась для этого светлого Принца приобретением и потерей. А встреча с ней началом трагической развязки.
Неумолимый Рок в спектакле исполнял Владислав Лантратов. И с его появлением безусловность опять вернулась к условности сказки. Потому что, к сожалению, на сцене Владислав значительно проиграл тому образу, который я до этого наблюдала по видео. Хороший ты мужик, Владислав, но не Роковой! Зло в его исполнении очень резво бегало и прыгало, но не было собственно Злом. Не было мощи Зла, масштаба Зла, величия Зла, всепобедности Зла. Была только картинка Зла, страшилка, созданная гримерами за кулисами.
Образ Рока в этом спектакле всецело перешел к Одиллии-Захаровой. Она появлялась перед Принцем в черной пачке как роковая Дама Пик, тайна, одновременно пугающая и притягивающая. Такой Одиллии никакой помощник рядом был не нужен. Вся роковая мистика была в ней. Принц-Родькин смотрел на черную незнакомку, полный ужасных предчувствий, но бессильный противостоять ее воле. В музыке звучал трагический набат, Принц кружил Одиллию также, как до этого Одетту. Любовь оборачивалась смертью, а надежды крахом.
В финале спектакля надежда опять оживала с появлением Принца на ночном озере. Его бег был светел, а не трагичен. Он прибегал не расстаться с Одеттой, а соединиться с ней. Его мощные прыжки несли освобождение, словно рвали роковые путы. Но этот спасительный бег оказывался бегом к смерти, лишь приблизив ее. Рок оказывался сильнее юноши в белом, раздавив его, превратив его мечты в тлен.
Через два дня Родькин танцевал тот самый Рок, погубивший его светлого Принца. Казалось немыслимым его убедительное переключение со света на тьму, но его Злой Гений одержал триумфальную победу! Зло торжествовало в спектакле 21 сентября. Рок Дениса Родькина не оставил живого места для других исполнителей. Он заполнил всю сцену своей невероятной энергетикой. Он пер на зрительный зал всепобеждающей мощью. Я просто обалдела от этой энергетики! Черный смерч, уничтожающий все на своем пути.
Его Злой Гений напомнил мне съемку Муслима Магомаева со знаменитыми куплетами Мефистофеля "Сатана там правит бал". Дьявол в красном одеянии на фоне пылающих факелов. На Денисе одеяние было черное, но суть образа оказалась очень похожа. Величие Зла, Повелитель мира, презрительно взирающий с высоты на слабых безвольных людей. Даже руки Дениса были похожи на магомаевские. Огромные мужские руки с длиннющими пальцами музыканта. Эти руки то взлетали вверх, распластываясь в дьявольском жесте, то высокомерно обхватывали себя за плечи. Каждый жест этих страшных прекрасных рук был скульптурно точен.
Черный Дьявол-Родькин совершенно задавил своей мощью главных героев в исполнении Марии Аллаш и Александра Волчкова. Аллаш сохраняла одинаковую безучастность и в Одетте, и в Одиллии. Ее героини казались полными марионетками в руках Злого Гения. Александр Волчков был тяжеловат в танце, но составил впечатляющий внешне и внутренне дуэт с Денисом. Он боролся с Роком до последнего момента, но в финале сломался. Силы оказались слишком неравны.
На поклонах перед занавесом был очень трогательный момент: Волчков и Родькин с разных сторон подошли к Марии Аллаш и одновременно поцеловали ей руки. Белый Принц с одной стороны, с другой - Черный Демон. А я после спектакля подумала - как жаль, что жанр телебалета сейчас забыт! И никто не снимет "Лебединое" так, чтобы Денис там исполнил черное и белое одновременно. Два полюса, два контраста. Потому что редкому артисту доступно совместить несовместное - Принца и Злодея.